Алексей К.
27.10.2010
Комягин Александр Борисович меня неоднократно обманул, что повлекло тяжкие последствия. Я, из-за него, вместо колонии-поселеня получил сумасшедший дом, где режим хуже чем на особом режиме, откуда я мог вообще никогда не выйти. В судебном заседании, где мне назначили амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу, адвокат мне сказал, что, если меня признают невменяемым, то ко мне никакие не будут применены, за правонарушение подделка документов, по ч. 2 ст. 327 УК РФ (что неправда), и не сказав мне, что если будет подозрение, то меня как минимум на месяц, положат в больницу, и, после амбулаторной экспертизы, я в судебном заседании узнал что мне рекомендована стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, я ему до заседания сказал что в сумасшедший дом я не хочу, тогда он мне сказал что в сумасшедшем доме № 1 им. Алексеева меня держать месяц не будут, сказав мне, что если меня признают невменяемым то ко мне никакие не будут применены, за правонарушение подделка документов, по ч. 2 ст. 327 УК РФ (что неправда), и не сказав мне, что если меня в больнице № 1 признают, то меня оттуда и через месяц не выпустят, что в Больнице имени Алексеева я буду убираться, в том числе и в туалете. Я позвонил в больницу Алексеева и мне сказали, что я там лежать буду не меньше месяца. В судебном заседании, 14 февраля 2007 года, адвокат Комягин даже не попросил суд, чтобы мне провели не в Алексеева, а в институте Сербского, чтобы там меня нормально кормили и не надо было убираться, а главное, можно было сколько угодно спать. Ведь любой человек считается невиновным, пока его вина не будет признана судом. Я ничего пока не хочу сказать плохого про Алексеевскую больницу – я там не был, а люди, которые оттуда приезжали в больницу № 5, Алексеевскую больницу хвалили, но все вышеуказанное мне сказали. Далее, в судебном заседании 14 марта 2007 года, меня взяли под стражу и я поехал в подстражное отделение института Сербского, и я, в следствии душевного волнения, его послушал, в институте Сербского я нес бред такой, что врачей скручивало при мне, я сделал фальшивую улыбку и врач сразу же подумал что я псих (не осознавая того, что так я себя вел и нес бред учитывая, что ничего не видят мои знакомые), врачи того института меня признали также потому, что я отказался лежать на вытяжении, что приводило к болям и могло привести к ограничению в подвижности и другим тяжким последствиям. Успешно закосив я поехал в Бутырскую тюрьму, где узнал, что если бы у меня не было паспорта, то я мог бы там просидеть и три года, а если я еще и не Москвич, а, к примеру, из Перми, то я мог бы и пять лет там просидеть. Приехав в больницу № 5 г. Москвы, я заметил, что в той больнице работают подавляющая часть черствых, тупых как гранит и некомпетентных людей, не имеющих возможность понять, что людям нужно позвонить хотя бы на работу, что никак не могло повлиять плохо на здоровье, а за работу наливают лишь чай крепкий людям, вместо них, моющим коридор, и туалет, в частности писсуары, и оказывающим другую помощь. Но, хуже того, я заметил, что режим там такой же как и на пожизненном заключении и хуже намного чем в тюрьме Бутырка или Красная Пресня. Телевизор летом там реально смотреть только после 19 часов, так как до тихого часа и после тихого часа там больные ходят в прогулочный дворик, по 60-65 человек по кругу ходит, откуда только выход чего стоит. Заходишь в отделение, а там обыск, очередь в раздевалку за телогрейками (раздевалка площадью как в тюрьме дальняк), раздевшись отходишь оттуда подальше, чтобы этот кошмар не видеть. В 2007 году у нас ватных штанов еще не было, и мы в тряпочной телогрейке и брюках, которые тоньше чем бумага выходили на улицу. Подъем у нас в 6 ч. 30 мин., находясь под таблетками вставать тяжело, когда я вставал, я старался сразу лечь, и зимой у нас многие дураки, в том числе по просьбе персонала, открывали окна, откуда очень хорошо продувало и я лежать долго не мог под окном. Но, хуже того, то что оттуда можно никогда не выйдти! Там люди, если у них либо нет квартиры, либо конфликт с родственниками, лежат от 10 лет и до ПОЖИЗНЕННОГО, при этом, если родственники согласны на выписку, то это не дает гарантии того, что больной, при отсутствии косяков, таких как подрался, голоса, явный бред или других опасных для себя или общества, больше срока там не просидит. Так как там даже спор с персоналом может закончится надзоркой, уколами, при этом совсем не обязательно чтобы персонал был прав. Афонасьева говорит что мне маму нужно успокаивать, хотя как её мне успокаивать и быть мне самому спокойным, если из этого сумасшедшего дома можно не выйти. А это для нормального человека очень страшно, если кто-то оттуда выходит и раньше с менее тяжкой статьей, а кто-то НИКОГДА НЕ ВЫЙДЕТ И СВОЕГО ДОМА НЕ УВИДИТ! ДО ЭТОГО, ПОСЛЕ АВАРИИ, Я БЫЛ ПРИЗНАН ПОЛНОСТЬЮ ЗДОРОВЫМ! АДВОКАТ КОМЯГИН ЭТО ВСЕ ЗНАЛ И ТАК МЕНЯ ОБМАНУЛ! ТАКОГО АДВОКАТА Я НИКОМУ НЕ РЕКОМЕНДУЮ!
