Место действия — кинотеатр на полпути из центра в Шереметьево - 2. Охранники ряжены морячками, менеджер — адмиралом, диджей — в тельняшке, на арт директоре обтягивающее платье military с лампасами. «Клуб я строил для себя, — объясняет за чаем в ресторане директор Михаил Петрович. — Меня всегда интересовала история белого движения, к тому же дед врангелевцем был. Вот книжки на полке, видите, о Белой гвардии — я все их перечитал. Над книжками в ресторане красуются приказы Врангеля, якобы Корниловские клинки, рядом портрет барона Унгерна. Унгерн за Михалом Петровичем — как за каменной стеной. Вместе с хозяином запись Городницкого слушает и на васильевского «Чапаева» на плазменном экране косится. Портрет Унгерна на стене потому, что ресторан — про белых. Про красных — импровизированный концертный зал в фойе кинотеатра, с махновской бричкой, шинелью в музейной витрине и двумя дверьми, что ведут в «Реввоенсовет» и «Совнарком» (там — караоке). Чтобы все по-честному, по учебнику, — зеленым отдали вместительный танцпол внизу. Из-за нехватки портретов стены украсили зеленой гармонью и томиком Мао дзе Дуна. На танцполе звук бьет изо всех углов, революция началась, над залом лозунг: «Рэпу — в репу». Тексты лозунгов и подписи к экспонатам директор сочиняет лично — отдыхая на Цейлоне, например. Рэп как чужеродный элемент Михаил Петрович навсегда запретил. Студенты соседнего Института культуры пляшут под благонадежный репертуар «Европы Плюс», здесь же вьется на шесте чернокожий стриптизер, а наверху для взрослых друзей хозяина поет солист ВИА «Веселые ребята». Натуральное хозяйство. Только зав.дискотекой у меня никак не освоит даже брошюру для 8 класса про Махно, — сокрушается Михаил Петрович. И зря: персонал должен понимать, почему, например, «Запеченный баклажан а-ля Сергей Лазо» — выдающееся блюдо. Клуб — для разгона; два главных желания у Михаила Петровича таковы: поставить памятник Корнилову и про спонсировать достоверную кинофильму о Белом движении. Предложения принимаются.
