При подъеме в лифте на тридцать четвертый этаж закладывает уши. После выхода из лифта закладывает также и нос, и глаза, пересыхает в горле, стучит в висках и колет в сердце. Тугая излучина Садового кольца — в ста или около того метрах ниже уровня стола. Навигация по высоткам: слева Университет, справа здание на Котельнической, прямо, соответственно, МИД. Весь Кремль не больше стола, ХХС размером с сахарницу. Очевидным достоинством вида Москвы, открывающегося с последнего этажа небоскреба на Красных Холмах, является отсутствие в пейзаже самого небоскреба. Половина обеда уходит на выбор правильной наблюдательной точки; про еду и не вспоминаешь, но если ничего не есть, то рано или поздно наверняка выставят. Выиграть какое-то время для того, чтобы спокойно посмотреть в окно, позволяет кофе (хороший). Когда закончится кофе, можно протестировать крем-суп из трюфелей с порто — дежурное, но очень нежное блюдо. А потом говяжью вырезку с картошкой, сложенной в простой архитектурный блок. Конструктивно этот блок состоит из тонких сладковатых листов, напоминающих скорее капусту. Стоит ли забираться так высоко за этой странной картофельной метаморфозой, тем более, что в данной небесной канцелярии никто и не думает заниматься благотворительностью (2350 р. за обед, где весь алкоголь свелся к трем каплям портвейна в супе)? Определенно стоит, но не за картошкой и не за супом. К черту вообще этот суп! Важен зрительный эффект, когда город сжимается в лепешку, становясь подобием живой карты, когда ломаются привычные пространству связи, когда, пусть и маловероятная, но появляется новая возможность понять что-то очень важное про это гигантское круглое бетонно-асфальтовое море внизу.
