Полгода назад моя мама умерла в стационере через 3 недели после операции. Написать об этом смогла только сейчас, слишком огромное горе. В районной больнице диагностировали рак прямой кишки. В областном онкодиспансере сделали необходимые обследования и анализы, мы решили, что оперироваться будем в Институте колопроктологии в Москве с лучшим оборудованием и лучшими врачами. Началось всё очень оперативно и обнадёживающе. В понедельник я с документами мамы была на приёме у руководителя поликлиники: «Привозите маму». В среду мы были на приёме у онколога, первичный осмотр провёл руководитель отделения, доктор м. н. Прогноз был самым позитивным: после операции и формировании постоянной стомы, речь шла о полном излечении и продлении срока жизни. Все врачи в областном онкодиспансере и здесь в Москве удивлялись, как смогли диагностировать рак на такой ранней стадии. Ещё две недели делали доп. обследования, очень быстро получили квоту, буквально за два часа. В результате обследований в Москве обнаружили ещё такую же опухоль на сигмовидной кишке. На всех этапах врачи отличались вежливостью, внимательным отношением, предупредительностью. В понедельник сделали операцию, мама перенесла её очень хорошо. Операцию провели по более сложной схеме. Т. к. опухоли были маленькими, то стому сделали временную, пока заживёт внутренний шов, затем через три-четыре месяца повторная операция, временную стому убирают, и кишки работают в естественном режиме. С пятницы ежедневно стала подниматься высокая температура, сопровождалась сильнейшей лихорадкой (маму трясло вместе с кроватью). УЗИ показало, что есть дефект шва, т. е. внутренний шов разошелся. В понедельник через неделю после операции от дежурного врача прозвучало, что нужна повторная операция. Через восемь дней после операции хирург, он же лечащий врач ушёл в отпуск. Маме назначили молодого врача, он объяснил мне, что дальнейшее лечение будет проводиться антибиотиком, который специально для мамы подбирают. Доблестный медицинский персонал умудрился потерять пульт от кондиционера, и прооперированные пациенты лежали в жуткой жаре! Мама становилось всё хуже, появилась одышка. Температура появлялась к вечеру с 17.00 -20.00. Разыскивали дежурного врача, чаще из другого отделения: «А, что с ней?» Далее следовал жаропонижающий укол, снимали симптом, причина оставалась. Через неделю установили опять дренаж в задний проход, мама не могла сидеть, ещё через неделю установили мочеприёмник, мама перестала вставать. Моя ошибка была в том, что я безоговорочно доверилась врачам. Температура повышалась у всех в палате после операции. Если у мамы более сложный случай, так наряду с молодым врачом её обязан курировать зав. отделением. Он посетил маму раз или два, померил пульс и сказал: «Крепитесь». Нормально? Человек умирает, и никакой суеты. Врачи так же врачи внимательно и вежливо интересовались, как дела, и удалялись. И мы со своей интеллигентностью и воспитанием стесняемся лишний раз поинтересоваться, переспросить, узнать, попросить или настоять на чём-то. В понедельник перед смертью, молодой врач и зав. отделением показали мне, как простукивать спину маме, т. к. начиналась пневмония. Себя бы по голове постучали, пневмония к тому времени уже заканчивалась, наверное уже был отёк лёгких. 2 последних вечера дежурили врачи из реанимации, зашла в ординаторскую побеседовать, так дежурный врач из онкопроктологии попросил меня выйти за дверь: "Вам потом всё объяснят". Так ничего и не объяснил. Я, думаю, все уже знали, что мама умирает. Из отделения даже не позвонили и не сообщили о кончине, звонок был сразу из морга. Знаете, какое объяснение дал мне зав. отделением: «Не перенесла Ваша матушка нашей операции» И ничего более, только интересовал вопрос, почему я отказываюсь от вскрытия. Как-будто это что-то изменит. После оформления документов я попросила у молодого врача объяснить причину смерти. Он ответил: варикоз, лишний вес и повышенный сахар, так сказать - стечение обстоятельств. При повторной операции она бы умерла на операционном столе. Бред какой-то… У подавляющего большинства пациентов этого отделения присутствует варикоз прямой кишки, и хирург оценивает ткани прежде, чем провести операцию по более сложной схеме с временной стомой, а не сразу с постоянной стомой. По поводу лишнего веса: мама не была худенькой, но видели бы её соседок по палате! Там вес явно зашкаливал за 100 кг. По поводу повышенного сахара: при мне медбрат измерял маме сахар после обеда - 7, 4, т. е. двух приёмов пищи. Она регулярно наблюдалась в поликлинике, у неё никогда не было 10. Тем более о каком сахаре может идти речь, если она лежит в стационаре под наблюдением врачей! Я разговаривала с хирургом по возвращении его из отпуска. Я была готова, что услышу о правильном лечении. Спросила, почему не провели повторную операцию. Потому, что не было показаний. А лечить антибиотиком в течении трёх недель, который не помогает, и дефект шва становится всё больше, показания есть!
