Все по законам жанра: оранжевые стены, тибетские флажки, нарисованные глаза Будды, задрапированный портрет далай-ламы. Простая посуда, дешевые палочки. Характерная резьба по дереву украшает кафе внутри и снаружи. По большей части сугубо национальная музыка с легкими реверансами в сторону субэлектроники. Обширная карта блюд. Официантки, скорее всего, бурятки. Еду приносят быстро. Главное — выбрать сразу. Вообще, настоящая тибетская кухня проста и незамысловата. А в еде «Шаншунга» чувствуется карнавал для туристов. Любой товар нуждается в праздничной упаковке. Ломтики прекрасной холодной, тонко замаринованной утки сопровождают ананасовый конфитюр и соевые ростки. Суп гуакок едят квартетом или дуэтом. Сам по себе гуакок суп как суп: в куриный бульон намешано все на свете. Подают его театрально: выносят горелку с живым огнем, ставят ее на стол и разливают «в присутствии». Пламя так и пышет, пар клубится — круче, чем фондю. Тибетские пельмени момо жарят или в самом прямом смысле парят. Жареные момо с бараниной — идеальное соотношение цены, количества (4 штуки величиной с крепкий детский кулак) и качества (золотистая оболочка, внутри сочная пахучая баранина). Под занавес, на десерт, — прозрачные, пропитанные медом лепешки с финиками, горячие и пронзительно сладкие. Совершенно непонятно, почему у входа в «Шаншунг» не стоят очереди.
