Бездушная медицина: крепкий - выздоровеет, слабый - умрёт! Нам не повезло с больницей! Моя энергичная мать на фоне неприятностей на работе неожиданно для всех решила уйти из жизни и приняла смесь алкоголя со снотворным. Дома её откачали и на скорой перевезли в больницу № 67. Через две недели она умерла. За время пребывания в больнице она получила: в реанимации - множественные гематомы вследствие грубого обращения (уже после её смерти я давал на этот счёт объяснения в милиции); в психосоматическом отделении (ПСО): перелом правой руки, гнойное воспаление на левой руке под капельницей, (потребовало хирургического вмешательства), грубое обращение персонала, воспаление лёгких и КОМУ в следствие слабого здоровья и отсутствия активного, опережающего лечения. Последнее обстоятельство самое главное. Ближайшие родственники и я лично (сын) десять дней дежурили у ее кровати, говорили с лечащим и дежурными врачами. С их слов и личных наблюдений сложилось мнение, что характер медицинской помощи в отделении сугубо реактивный: есть проблема - лечим, нет жалоб - значит больная выздоравливает сама, пусть она и "тяжёлая". Причем донести жалобу пациенту до врача без помощи родственников крайне сложно - на пути она проходит через безразличный к словам "психов" младший медперсонал: санитаров и сестёр. По факту, именно "сёстры" хозяйничают в отделении, т. к. врачи там появляются эпизодически, по конкретным делам, стараясь не отвлекаться на просьбы и жалобы больных. Кроме слежения за порядком, приобретающего в условиях ПСО тюремные признаки, на сестёр возложена медицинская функция: уколы, капельницы и т. п. в соответствии с назначением врача. Тут то и обнаружилась проблема: - назначения врача сёстрами держатся в строгом секрете и, как видимо, выполняются кое-как; - дежурные врачи не всегда в курсе, что прописал лечащий врач, а сёстры без их указания не проводят никакого лечения; - сёстры предоставлены сами себе, контроль за выполнением ими служебных функций если и есть, то формальный. Я лично отмечал все указанные особенности оказания медицинской помощи в психосоматическом отделении больницы 67. Вместе с родственниками мы неоднократно пытались изменить характер лечения - требовали диагноз, назначения, план лечения, его выполнения. Как правило это вызывало сопротивление персонала в разных формах и, не смотря на отдельные достижения, общая ситуация не менялась. В таких условиях больная могла выздороветь только сама собой. За 5 дней до кончины мама впала в КОМУ, но обнаружилось это только на следующий день. Предшествующим вечером я не мог её разбудить и, думая, что это следствие прописанного снотворного, попросил персонал накормить её ужином после пробуждения. Только в 11.30 следующего дня в палате стали проводить безуспешные реанимационные мероприятия. Это со всей очевидностью говорит о том, что вечером никакого полагающегося ей обширного лечения предпринято не было! Отмечу, что об отсутствии лечебных действий (уколов, таблеток, капельниц) и прежде не раз говорила сама больная, это же подтверждала и опрошенная соседка по кровати. Все время пребывания в ПСО я неоднократно обращал внимание врачей на неполное и нерегулярное лечение, но меня не хотели слушать, уверяя, что всё идёт как надо! Основной причиной смерти мамы назвали дисциркуляторную энцефалопатию на фоне церебрального атеросклероза. При этом за 10 дней до смерти из-за жалоб на головные боли ей делали компьютерную томографию головного мозга и не нашли ничего серьёзного: - «всё нормально, обычный для её возраста атеросклероз!» После смерти я написал жалобу заместителю главного врача по лечебным вопросам Арефьеву А. А., где просил провести служебное расследование действий его сотрудников и проведённого лечения. Через два месяца я получил письмо за подписью Арефьева А. А. и заведующего ПСО Бронина С. Я. (в частности, я на него и жаловался!), где присутствовала только история болезни моей матери, а ответов на поставленные вопросы не было. При личной беседе Арефьев А. А. пояснил, что проводить служебное расследование они не имеют право!? Доказательств нарушений у них нет, всё основано на моих словах, следовательно – персонал больницы формально ни в чём не виноват. Никакого дополнительного контроля, а тем более мониторинга, за действиями сотрудников вводить не планируется… Я расцениваю эту позицию как нежелание или невозможность руководства больницы 67 навести порядок в оказании медицинской помощи. Я уверен, что в рассмотренном случае присутствовали неоднократные грубые нарушения должностных обязанностей сотрудниками больницы, способствующие уходу человека из жизни. Я думаю, что они не случайны, а имеют системный характер. Такого рода нарушения имеют свойство повторяться и, следовательно, легко контролируются. Для их выявления и устранения требуется воля руководства и умение проводить реальный контроль исполнения подчинёнными своих должностных обязанностей. Но мириться с подобными нарушениями, занимая «страусиную позицию», в цивилизованном обществе нельзя! Вернут
